ДОПРОС ГЕНЕРАЛ - ЛЕЙТЕНАНТА ДЕНИКИНА 1917 .
Быховская тюрьма.
материалы следствия по «Делу генерала
Л.Г. Корнилова» (август - ноябрь 1917 года).
Р О Д И Н А 15
( н о м е р в о с е м ь )
а в г у с т 2 0 1 7
Именно в быховской тюрьме осенью семнадцатого сплотились те, кто вскоре возглавит борьбу с большевиками на Юге России: генералы Корнилов, Деникин, Марков, Романовский, Лукомский, Эрдели, Эльснер. И здесь же арестанты составили политическую программу будущего Белого движения.
Постановления, телеграммы, переписка1, собственноручные показания десятков участников и очевидцев трагических событий корниловского мятежа. Без малого 100 лет «Дело о событиях 27 и 28 августа 1917 года в городе Бердичеве», вывезенное в эмиграцию следователем Р.Р. фон Раупахом, ждало исследователей… Мы публикуем с небольшими сокращениями показания главного фигуранта по «делу» - генерала Антона Деникина, в жизни которого августовские события 1917 года стали переломными. Что предшествовало появлению этого документа?
27 августа 1917 года главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта 45 летний генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин набросал пронзительные строки: «Я солдат и не привык играть в прятки. 16 -го июля на совещании с членами Временного правительства я заявил, что целым рядом военных мероприятий оно разрушило, растлило армию и втоптало в грязь наши боевые знамена. Оставление свое на посту главнокомандующего я понял тогда, как сознание Временным правительством своего тяжкого греха перед Родиной и желание исправить содеянное зло. Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известные требования, могущие еще спасти страну и армию, смещается с поста главковерха2.
Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду»3. Телеграмма была адресована министру-председателю Временного правительства Александру Федоровичу Керенскому, а в копиях разослана в Ставку, всем главнокомандующим фронтами и командующим армиями Юго-Западного фронта.
После такой телеграммы обратной дороги не было. Для революционных властей Деникин бесповоротно стал контрреволюционером. Впереди его ждали арест и заключение - сначала в Бердичеве, а затем в белорусском городке Быхове. Именно в быховской тюрьме осенью семнадцатого сплотились те, кто вскоре возглавит борьбу с большевиками на Юге России: генералы Корнилов, Деникин, Марков, Романовский, Лукомский, Эрдели, Эльснер. И здесь же арестанты составили политическую программу будущего Белого движения.
Следователь полковник Р.Р. фон Раупах.
Следствие по делу «контрреволюционеров» не было закончено. После октябрьских событий в Петрограде стало ясно, что пощады сторонникам Корнилова ждать не придется. Тогда следователь Роман Романович фон Раупах составил фальшивое предписание об освобождении арестованных, а исполнявший обязанности Верховного главнокомандующего генерал Николай Николаевич Духонин под свою ответственность освободил быховских узников.
«Вопрос личной охраны меня не интересовал…»
Протокол допроса генерал-лейтенанта А.И. Деникина
31 августа 1917 года комиссия в составе председателя военного судьи полковника Франка, членов: помощника военного комиссара В.А. Костицына4, подполковника Шестоперова5, прапорщика Удальцова, фейерверкера Левенберга6 в присутствии полевого военного прокурора генерал-лейтенанта Батога7 допрашивала нижепоименованного в качестве обвиняемого: Я, генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин, собственноручно показываю.
1. Считаю и считал, что военная политика Временного правительства гибельна для России, что необходимо реформировать армию и предоставить Верховному главнокомандующему полную мочь. Об этом я заявил членам Временного правительства 16 июля.
2. Считаю, что генерал Корнилов при его огромной энергии, боевом опыте, исключительном личном мужестве и бескорыстной любви к Родине может вывести армию из тупика и спасти Россию. Программа его - реорганизации армии - мне известна и совпадает с моими взглядами. А политическую - он в личной беседе со мной выразил кратко: «Довести Россию в республиканском строе до Учредительного собрания». Поэтому все мои симпатии как гражданина и человека были на стороне Корнилова, а не Временного правительства. <…>
Титульный лист первого тома следственных материалов.
4. Телеграмма Лукомского8 была совершенно неожиданна (№ 6412). В ней я увидел крушение надежд на возрождение армии. И как гражданин и солдат хотел от боли крикнуть на всю Россию, что и сделал телеграммой № 145. В чем никогда не раскаюсь. Заключительная фраза «по этому пути с ним я не пойду» ориентировала Временное правительство в том, что убеждений своих я не изменю, и предоставляла ему возможность устранить меня или сделать, что заблагорассудится. <…>
5. Телеграмму свою № 145 я дал начальнику штаба для передачи. О посылке им своей телеграммы (о согласии со мной) я знал.
6. Я приказал начальнику штаба прочесть в собрании офицеров телеграмму Лукомского и мой ответ на нее (№ 145) в ночь на 28 -е.
7. Ночью с 27 на 28 мне передали по телефону краткое содержание приказа генерала Корнилова, что он «путем победы клянется довести страну до Учредительного собрания», приказ я разрешил передать в армии. Как передавать - указаний не давал. Текст приказа прочел утром 28-го.
Показания генерала А.И. Деникина.
8. Телеграмму министра-председателя № 4163 я получил утром 28-го и приказал передать ее в комиссариат для распубликования9.
9. О движении войск на Петроград против Временного правительства узнал только из газет. Читал «Киевскую мысль» и «Армейский вестник».
10. Не вдаваясь в частности, отдал общее распоряжение о том, чтобы боеспособность фронта не по страдала, чтобы (армия) армии возможно спокойно пережить кризис правительства и чтобы анархические и демагогические призывы не проникали в войска. В частности, в ночь на 28-е приказал: а) усилить окарауливание штаба и патрулирование города, ожидая беспорядков (общее напряженное состояние, приказ бердичевской газетки к Варфоломеевской ночи и т.п.); б) закрыть радиотелеграф (это распоряжение, впрочем, по-видимому, не мое, а Ставки10), поставить под офицерский контроль телеграфы11; в) ввести цензуру бердичевских газет12. В частности, предложил комиссариату беседовать по аппарату в присутствии дежурного офицера; это распоряжение относилось решительно ко всем.
11. Вопрос личной охраны меня не интересовал. Слышал часто о ненадежности некоторых штабных команд - просто солдатской дисциплинарной ненадежности, что блестяще подтвердилось арестом главнокомандующего солдатами, не знавшими толком, в чем он виноват. О замене охраны знал. Значения этому не придавал.
12. 1-й Оренбургский полк перевел в Бердичев давно, передав для уездов бывшие здесь две Донские сотни. Исключительно, чтобы иметь под рукой строевую часть на случай беспорядков в городе и районе. Снабюзу13 предоставлено было пользоваться оренбуржцами в случае аграрных беспорядков в полосе до одного перехода.
Произвел полку строевой смотр. О политике - ни слова. Тема обращения: дезорганизация армии… нежелание драться… стихийные отступления… Рига14… Но есть много частей, верных Родине… Почетное место — казачеству… Есть еще порох в пороховницах…
Начальником гарнизона назначил командира 1-го Оренбургского полка, как старшего строевого начальника. Оказывается, начальником гарнизона числился воинский начальник, но в течение трех недель моего пребывания не являлся, не зная, что у нас новый главкоюз15.
Генерал Л.Г. Корнилов (№1 в центре) и его соратники в быховской тюрьме. 1917 год.
13. Опасаясь беспорядков в городе на почве правительственного кризиса, вызвал было батальон чехословаков, но потом это распоряжение отменил. Никаких решительно вызовов, посылок и передвижений войск в связи с 27 августа не делал.
14. Верил в безболезненную, добровольную реконструкцию правительства. Всем сердцем сочувствую мерам возрождения армии, предложенным Корниловым. А против Временного правительства, отношение к которому определенно высказал в совещании 16 мая, тем не менее, активно не выступал. И когда начальник штаба во время переговоров с чинами комиссариата и комитета 28-го обратился ко мне, я сказал: я свое убеждение высказал, пусть запросят Временное правительство – пусть оно что хочет, то с нами делает .<…>
Генерал-лейтенант Деникин. Военный судья полковник Франк
Помощник комиссара Юго-Западного фронта Костицын.
Начальник отделения комиссарюза16 подполковник Шестоперов.
Полевой военный прокурор генерал-лейтенант Батог.
Член исполнительного комитета Юго-Западного фронта прапорщик Удальцов.
BAR. R.R. Raupakh collection. Box 1. Л. 46-50 об. Подлинник. Автограф.__
Генерал Духонин, освободивший Деникина из тюрьмы, был практически сразу арестован по приказу прапорщика Крыленко, коего большевики назначили главнокомандующим , и убит матросами на могилевском вокзале. Генерал Деникин после освобождения запасся поддельным удостоверением и отправился на Дон, где стал одним из создателей, а после гибели Корнилова, главнокомандующим Добровольческой армии. А следователь фон Раупах выехал за границу с материалами корниловского дела.
«Быховский альбом». Запись А.И. Деникина: «Бывают исторические моменты, когда оппортунизм – не только слабость, но и преступление».
Прим.
В 2003 году увидел свет двухтомный сборник документов «Дело генерала Л.Г. Корнилова». Но никто не обратил внимания на то, что в нем отсутствовали материалы с Юго-Западного фронта. Обозреватель «Родины» обнаружил их - более 1000 листов! - в Бахметевском архиве русской и восточноевропейской истории и культуры Колумбийского университета в Нью-Йорке (BAR).
1 Читатели «Родины» уже знакомы с документом из этой коллекции: Ганин А.В. «Всей душой не желаю моей Родине возвращения кошмарного старого...» Неизвестное письмо генерала С.Л. Маркова министру-председателю Временного правительства А.Ф. Керенскому // Родина. 2016. № 12. С. 107—109.
2 Верховного главнокомандующего.
3 РГВИА. Ф. 96. Оп. 1. Д. 30. Ч. 1. Л. 13-13 об; Дело генерала Л.Г. Корнилова. М., 2003. Т. 2. С. 500.
4 Костицын Владимир Алек- сандрович (1883 - 1963) социал-демократ, астрофизик, помощник военного комиссара Юго-Западного фронта, руководил отправкой бердичевской группы арестованных в Быхов.
5 Шестоперов - подполковник, заведующий юридической частью комиссариата Юго-Западного фронта.
6 Левенберг Эдуард Александрович (1886/1888 не ранее 1956) - фейерверкер, эсер, член исполнительного комитета Юго-Западного фронта.
7 Батог Сергей Александрович (1863 -?) генерал-лейтенант, военно-полевой прокурор, заведующий военно-судной частью Юго-Западного фронта.
8 Лукомский Александр Сергеевич (1868-1939) генерал-лейтенант, начальник штаба Верховного главнокомандующего.
9 На полях карандашный комментарий неустановленного лица: Где она?
10 Текст в скобках вписан позднее.
11 Чтобы ни одна важная военно-политическая телеграмма не прошла без моего ведома (прим. А.И. Деникина).
12 На полях карандашом проставлена нумерация: 1, 2, 3.
13 Управление снабжений Юго-Западного фронта.
14 Речь идет о сдаче немцам Риги 21 августа (3 сентября) 1917 г.
15 Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта.
16 Комиссариата Юго-Западного фронта
Текст - Андрей Ганин, доктор исторических наук..
Журнал «Родина». Исследование осуществлено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований в рамках проекта № 17–81–01022 а(ц) «История Гражданской войны в России 1917–1922 гг. в документах офицеров русской армии».